Mittwoch, 30. März 2016

Блок рассказов "Записки начинающей регентши" - Первая регентская служба

Начинаю блок рассказов "Записки начинающей регентши".


Регент – он всегда в огне!
Ибо на него нисходит Дух Святой.

Служение регента – это, наверное, высшая ступень, которой может достигнуть в клиросном служении женщина-мирянка.
Служение регента – оно особо и ответственность его велика. Господь сказал: от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут. (Лк, 12: 48).



Первая регентская служба


Нет, не могу назвать себя этим словом – «регент», понимая, что мне ещё нужно многому научиться и набраться опыта. Но как ещё учиться, если не на практике реальных богослужений. Видимо, именно так думает руководитель наших регентских курсов Н.С. Прошло всего три месяца с начала курсов, а некоторым из нас предложили попробовать провести службу, пока самую простую – вседневные вечерню и утреню.
День службы я знала за две недели и начала сразу же готовиться. 11/24 ноября праздновалась память великомученика Мины и с ним пострадавших мучеников Виктора, Викентия и мученицы Стефаниды. Вместе с ними память совершалась преподобному Феодору Студиту.
В процессе подготовки я много раз пела и регентовала службу. За счёт того, что память совершалась нескольким святым, в службе чередовались разные гласовые напевы. Я молилась постоянно Господу, Богородице, Роману Сладкопевцу, Архангелу Михаилу (главному небесному регенту), Кизическим мученикам, святым, которым совершалась служба, и всем святым о помощи мне в проведении службы.
И вот настал день службы. На работе я не могла найти себе места, считала каждый час. Минут за пять до ухода меня охватил какой-то невероятный мандраж, и помогала только молитва. «Господи, неужели я сейчас буду проводить службу? Как в это трудно поверить. Как всё быстро развивается. Ещё совсем недавно я терзалась в сомнениях, идти ли мне так скоро на регентские курсы. И вот уже служба…» – охватывали меня такие мысли по дороге в храм. С одной стороны, я ощущала себя готовой в плане того, что все необходимые знания у меня были, поскольку мы тренировались на курсах, и всё лето я индивидуально занималась с В. С другой стороны, я понимала ещё сильную недостаточность с музыкальной точки зрения, чтобы называть себя регентом. Комплекс отсутствия музыкального образования никак не оставлял меня. Я переживала в большей степени именно за музыкальную часть, что не чисто или неверно задам тон; меньше за руки, они как-то уже сами почти освоились, по крайней мере, на гласовых песнопениях.
Когда я пришла в храм, на клиросе ещё никого не было. Я могла только догадываться, кто будет петь. Никто из сокурсников по понедельникам петь не мог, поэтому, скорее всего, это будут девочки-регенты, выпускницы курсов прошлых лет, с которым я пела в этом храме всё лето. Так оно и вышло.
Я подошла к иконам Господа, Богородицы, Кизических мучеников и пошла на клирос, подготавливать все необходимые книги. Там была пока только И., которая в очередной раз спросила, была ли у меня уже регентская практика. Я поняла, что она не знает, о том, что службу провожу сегодня я, и сказала об этом. Пришла Н. и облегченно вздохнула, узнав, что ей сегодня не нужно регентовать.
Подошла преподаватель, и мы обсуждали последование службы. Она чуть было не нарушила мой план, поставив петь иные стихиры, чем были запланированы. Спонтанности мне почему-то совсем не хотелось, и я объяснила, что службу составила в соответствии с богослужебными указаниями. Тогда преподаватель согласилась.
Почти всех певчих я знала, лишь одну видела только однажды. Была также девушка-слушательница, и чуть позже подошел бас, с которым мы тоже пели летом.
Момент, когда чтец читал 9-й час и начало вечерни, казалось, длился вечно. Всё ближе и ближе к возгласу священника паника хотела охватить меня, но я молилась и это очень помогало. На иконостасе клироса левого придела храма (вмц. Варвары), на котором в этот день служили,  находится Тихвинская икона Богородицы, на которой Божия Матерь изображена во весь рост. Она там бесподобно красива и улыбается. Это очень помогало в течение всей службы, Богородица поддерживала и давала мне силы.
Возглас. Я задаю тон, и мы поём великую ектению. Слышу, что звучит не очень чисто. Преподаватель показывает жест рукой первым голосам, что они занижают. Это иногда происходит на службах. Может быть потому что сопрано – это не их «родная» партия, а я ещё где-то в соль-мажоре дала (впрочем, как и планировала), а может просто дело привычки: девочки любят вести службу в ре-, ми-мажоре. Но от Н.С. никаких замечаний по поводу тональности не было, и я продолжала в ней. В основном всю службу мы пели без тенора. Лишь иногда Н.С. пела теноровую партию, когда звучание остальных голосов её полностью устраивало.
Первый мой «ляп» случился на «Господи воззвах», на стихире на «Слава», когда нужно было дать минорный тон. Я вдруг замешкалась с самым простым для себя аккордом, а времени на службе на долгое раздумье нет, и преподаватель дала тон вместо меня. Видимо, произошло так из-за самонадеянности. Я думала, что уж тут точно не ошибусь. А вот и нет. То же самое повторилось на «Свете тихий» из-за нахлынувшего страха и растерянности. Немного криво прозвучал в начале и прокимен. Но на стиховне я исправилась, и минорный тон удался. Последний тропарный блок вечерни, за который я больше всего переживала из-за сочетания 4-го и 8-го гласов, прошёл на удивление легко.
Вечерня пролетела очень быстро, мне хотелось продолжать дальше. Преподаватель хвалит, говорит, что всё хорошо. Я уточняю, могу ли провести и утреню. Мне позволяют. Слава Богу! Хотела все подготовить к утрене во время шестопсалмия, но в храме было совсем темно. Я решила тогда не суетиться и погрузиться в молитву. Всему своё время.
Начался канон с ирмологическим 8-м гласом. Некоторые ирмосы были спеты не очень чисто, что меня просто вышибало из равновесия. «Надо как-то проще реагировать на ошибки, – думала я». Но проблема была и в певчих, иногда они пели не по руке. Один раз при задавании тона я прямо «улетела» ввысь, тут уже Н.С. сказала, что это высоко, и я исправилась.
«Честнейшую» спели хорошо. Закончился канон. Я вдруг почувствовала, что сейчас просто на пределе, устала, сил не осталось, хочется уже конца. «Ещё же стиховня утрени, –  с удивлением для себя понимаю я». Прошу сил у Господа. И Он дает. Богородица улыбается мне, поддерживая. Спели стихиры на стиховне. Остался ещё раз блок тропарей и конец.
Перед 1-м часом Н.С. отлучается с клироса. И в этот момент я ощутила всю ответственность, что теперь я совсем один на один с певчими, и никто не поддержит, если что. Казалось бы, да что там осталось, всего лишь спеть «Взбранной Воеводе» и окончание первого часа. Но я понимаю, что и тут может произойти всё что угодно. Молюсь.
Предлагаю спеть «Взбранной Воеводе» на 8-й стихирный глас, как мне привычней. Девочки сначала удивляются, говорят, что принято на тропарный. Но потом соглашаются. И как-то мы очень хорошо и торжественно спели. Дальше «Великого Господина» и конец. Всё! Слава Богу! Благодарю певчих. Но больше всего благодарю Господа.

Keine Kommentare:

Kommentar veröffentlichen