Dienstag, 23. August 2016

Записки начинающей регентши. Часть 2 - Мы тоже можем "ходить по воде", если уповаем на Бога

Мы тоже можем «ходить по воде», если уповаем на Бога


Наверное, каждый из нас сталкивался с ситуацией, когда из-за определённых неудач в деле появляются мысли бросить это дело. Пение и регентование на клиросе не является исключением. Ведь, как я писала выше, именно на клиросе враг особенно усердствует, поскольку дело это является непосредственно делом Божиим.
Со мной такое тоже случалось, и когда я была простой певчей, и когда стала заниматься регентством. Назовём это своего рода искушениями. Что же делать в таком случае? Как с этим бороться? Как не пойти на поводу лукавого и не поддаться таким неправильным мыслям?
Во-первых, почему так происходит? Скорее, потому что человек в какой-то момент перестаёт уповать на Бога, вдруг начинает думать, что он сам всё делает, в нём зарождаются тщеславные мысли. И тогда Господь словно оставляет человека, показывая ему, какой он самостоятельный. Далее человеку становится страшно, потому что он не ощущает более помощи Божией, потому что в какой-то момент поменял веру в Бога, на веру в себя. И вот результат – неудача в деле.
На такую взаимосвязь меня навели слова святителя Феофана Затворника о Евангельском отрывке хождения апостола Петра по воде.
«Св. апостол Пётр, с позволения Господня, сходит с корабля и идёт по воде; потом уступает движению страха и начинает тонуть. То, что он решился на такое необычайное дело, уповая на Господа, не представляет ничего укорительного, ибо иначе Господь не позволил бы ему того; укорительно то, что он не выдержал первого строя душевного. Его исполнило воодушевленное упование на Господа, что Он всё может, и это дало ему дерзновение ввериться волнам. Сделано уже несколько шагов по этому новому пути: надлежало только крепче стать в уповании, взирая на Господа, Который близ, и на опыт хождения Его силою, а он вдался в человеческие помышления: "силен ветер, велики волны, вода не тверда"; это и расшатало и ослабило в нем крепость веры и упования. Оторвался он по этой причине от руки Господа и, оставшись преданным действию законов естества, начал тонуть. Господь укорил его: "маловерный! зачем ты усомнился?", показывая, что в этом вся причина беды. Вот урок всем, которые предпринимают что-либо, великое или малое, в видах угождения Господу! Хранить первый строй веры и упования, от которых рождается великая добродетель - терпение в доброделании, служащее основой жизни богоугодной. Пока хранятся эти расположения, до тех пор воодушевление на труды в начатом пути не отходят, и препятствия, как бы велики они ни были, не замечаются. Когда же они ослабеют, тотчас наполнят душу человеческие соображения о человеческих способах к сохранению жизни и ведению начатых дел. А так как эти последние всегда оказываются бессильными, то в душу входит страх, как быть; отсюда колебания продолжать ли, а наконец и совсем возвращение вспять. Надо так: начал - держись; мысли смущающие гони, а дерзай о Господе, Который близ».
Так следует и на клиросе поступать – уповать на Бога и не бросать начатого дела, гнать все эти лукавые мыслишки, вспоминая евангельский пример апостола Петра.


Montag, 15. August 2016

Записки начинающей регентши. Часть 2 - Искушения на клиросе

Искушения на клиросе


Совсем не новая тема. Но вечно актуальная! «Вечно» в рамках нашей земной жизни. По окончании её и если Господь спасёт и окажемся мы в Царствии Небесном, закончатся и искушения. А пока Господь попускает их для нашего же спасения в будущем.
Поскольку мы – дети отца Небесного, в своё время по причине греха, потерявшие Отчий Дом, нам свойственно и в земной жизни стремиться к идеалу, чему-то видимо подобному тому беззаботному и радостному пребыванию, которое ожидает нас на Небесах.
Так и на клиросе. Только всё начинает идти хорошо, - постоянный состав, чистое молитвенное пение, - то человек словно успокаивается и расслабляется, полагая, что вот наконец-то проблемы позади. На самом деле, именно в этот момент следует быть в особой готовности, ожидая очередных атак. Ясное дело с чьей стороны. На клиросе эти атаки особо сильны. Отчего же? Потому что на клиросе происходит непрестанная похвала Богу, которого так ненавидит враг рода человеческого, как и всех людей, от сердца восхваляющих и благодарящих Бога. Клирос – это хорошее место для спасения души, поэтому именно там враг особенно усердствует. Духовные люди, понимающие это, говорят, обращаясь к певчим: «тяжёлое служение вы себе выбрали. Помогай вам Господь!» Это особо тяжело именно духовно, музыкально тоже само собой, но в большей степени духовно». Слышите? Что труднее всего на клиросе? Нет, не в ноты попасть и не спеть красиво, не задать тон и сделать правильные взмахи, а выдержать духовные искушения: не пасть духом, не начать роптать, не начать обижаться друг на друга, не потерять любовь друг к другу, не очерстветь сердцем к богослужебным текстам, став лишь бездушным инструментом.  
Есть высокодуховные люди (монахи, к примеру), которым по их святой жизни дана особая способность своими очами наблюдать, что происходит на клиросе во время богослужения. В качестве примера приведу цитату из книги «Селафиила» протоиерея Александра Торика:
 «Подойдя к крылосу, схимница вновь напрягла внимание, сосредоточенно усилив действие молитвы. Духовным зрением она опять увидела крысиное мельтешение под крылосом блудных бесов, встревоженных приближением благодатной старицы и торопящихся успеть смутить хоть кого-либо из певчих страстными похотливыми образами, забросить хоть кому-нибудь в ум, словно гранату в окно, оскверняющий душу блудливый помысел.
— Господи, Милосердне! Не погнушайся недостойной молитвы моей! Господи! Пощади создание Твое! Господи, отжени от нас вся действа диавола, Господи, изгони от нас лукавых демонов, стужающих созданию Твоему! Господи! Не попусти нечистым духовом смущать пришедших во обитель святую сию, принесших души свои как жертву искренней любви своей к Тебе, Владыке и Господу нашему! Господи! Защити братию обители сея от скверного насильства дьявольского! Прогони и разори от нас все лукавые ухищрения падших демонов, направленные на погибель душ христианских! Господи! Даруй нам всесильную благодать Твою во оружие на супостатов наших!
— Брысь, мерзкие! Не трогать мальчиков моих! — сосредоточив всю силу благодатной молитвы в этот категоричный, обжигающий демонов приказ, мысленно изрекла схимница. — Именем Господа Иисуса Христа, Крестом его Честным заклинаю: вон отсюда, из места святого! Вон, нечистые духи, из храма Божьего, не сметь смущать немощную братию сию!
Палимые благодатной силой старческой молитвы бесы задвигались, заметались, словно крысы, под полом крылоса, ринулись вон, не выдерживая силы благодати, исходящей от смиренной старицы. Бессильные в своей лютой ненависти некоторые кинулись кусать её больные старые ноги. Сквозь застиранные, штопанные-перештопанные хлопчатобумажные чулки на ногах старицы проступили капли крови.
— Слава Тебе, Господи, слава Тебе! Яко не отринул мя, грешную, и услышал молитву мою! Слава Тебе за всесильную благодать и помощь Твою! Не остави нас и впредь милостию Твоею, но заступи, помилуй и спаси рабов Твоих!
Бесы исчезли. Под крылосом воцарилась тишина».
Самим певчим, которые понимают виновников искушений, не нужно никаких доказательств выше описанного, это ощущается на ином уровне. То вдруг во время службы захочется смеяться, и не в силах человек сам прекратить это, то вдруг совершенно без причинно начинаешь рыдать перед самым важным песнопением или даже во время него (а ты одна на партии) или в голову лезут мысли о предстоящем после службы ужине вместо того, чтобы внимать смыслу богослужебных песнопений. Иные скажут: «ну вот, опять эти православные бесов во всем винят». Не совсем так. Виной к таким искушениям часто является сам человек, а Господь для того и попускает искушение, чтобы отрезвить нас, чтобы мы опомнились и не окунались в бесконечные разговоры на клиросе, а думали о молитве. Вот нападёт очередной приступ смеха или плач, тогда совсем не до разговоров. Встанешь на коленочки и только будешь Бога просить, чтобы всё это прекратилось, ведь надо петь дальше, не сорвать службу. Молитва сразу такой сердечной становится! Причём подобные искушения часто не касаются тех участников клироса, которые не являются воцерковлёнными людьми (не ведут церковную жизнь, не причащаются, скажем так, «светские» певчие). Потому их бесы не трогают, что они и так далеки часто от службы бывают. За них нечего беспокоиться. Но только случится, что их коснется Божия благодать, и они начнут стремиться вести церковную жизнь, тут же враг ополчится и на них и будет придумывать разного рода препятствия, чтобы не дать им приблизиться к Богу.  
Хорошо, если в храме, есть молитвенник (например, монахиня как в рассказе «Селафиила»), который молитвой может помочь певчим в борьбе с искушениями. Я лично смогла убедиться в благодатной помощи и силе молитвы таких людей. В храме, где я регентую, службы, на которых присутствовала монахиня – постоянная прихожанка храма – проходили намного легче и пение было лучше, чем службы в её отсутствие. И это не совпадение!
Регенту в клиросных искушениях приходится быть вдвойне в боевой готовности. Потому что он не только собственные искушения должен побороть с Божией помощью, но и помочь певчим. Лучше пояснить на некоторых примерах.
С чего вдруг две певчие за несколько минут до начала службы приходят к выводу, что они сейчас не нужны и обращаются ко мне с вопросом: «а может мы пойдем попоём в другой храм, ведь у тебя есть кому петь?». Я, конечно, была удивлена. Да, мы обычно поём втроём. В этот день нас собралось пять человек, но это не значит, что кто-то не нужен. Прямо запрещать девочкам уходить я тоже не хотела. Я немного расстроилась, но ничего говорить не стала. Молилась, попыталась смириться. И слава Богу, разум восторжествовал, они решили остаться.
В другой раз пришлось «приводить в чувства» одну из певчих, которая почему-то решила, что она не нужна, что она плохо поёт, что мешает второй певчей, и та её не любит. Пришла в голову ей мысль, что мы её просто терпим, а петь желаем с другой. Переубедить её в обратном стоило мне немалых душевных сил. Слава Богу, что она ещё со мной делится такими мыслями. А ведь может человек носить подобное в себе и придумывать разные глупости, тем самым впадая в грех.
Регенту нужно уметь распознавать такие опасные моменты, уметь нести мир и любовь в свой коллектив. В первую очередь, конечно, нужно самому быть примером такой любви и мира. Помогай нам Господь!

Читать далее:
Мы тоже можем "ходить по воде", если уповаем на Бога

Freitag, 12. August 2016

Записки начинающей регентши. Часть 2 - Немного о регентских "ляпах"

Богу – Богово, кесарю – кесарево, а Почаевской Богородице – Почаевское «Блажен муж» или немного о регентских "ляпах"


- Ирочка, сможете меня ещё разочек заменить, – спрашивала меня Н.С., поскольку у неё по возвращении из отпуска образовалось важное дело. Я, конечно, с радостью согласилась, ведь на службе планировала быть в любом случае.
Последние дни, плотно заполненные службами в разных храмах, отнимали много сил и внимания, так что к данной службе я как-то не совсем основательно подготовилась. «Служба иконе Богородицы, значит всё просто, всё из Минеи, – думала я, – разберусь на месте».
Буквально за полчаса до выхода из дома меня осенило: «у нас ведь служба Почаевской Богородице. Было бы замечательно спеть «Блажен муж» именно напева Почаевской Лавры, где и происходили чудеса, связанные с Почаевской иконой Божией Матери». Мы договорились с певчей, с которой пели всё лето, встретиться в храме пораньше, посмотреть запланированное песнопение.
Правда, с этой певчей «встретиться пораньше» обычно означало, за минуту до начала пения. И эта ситуация не стала исключением.
Пунктуальный бас уже давно на месте. Обсуждать с ним какие-либо песнопения не имеет никакой необходимости – он споёт что угодно и как угодно. А сопранки моей нет, притом, что десять минут назад от неё получена смс с текстом «я уже возле храма». «Неужели дойти от входа храма до клироса занимает десять минут, – в недоумении думаю я». На всякий случай пишу в ответ смс: «служба на центральном клиросе», а то вдруг она и по храму будет ещё десять минут блуждать. Служить будет настоятель. «Ира, ты попала, – говорю себе». Начинаю из-за этого больше нервничать. Чтец уже читает начало утрени. Выглядываю из клиросного закутка и вижу ту, которой мне так не хватало. Вот только она совсем не спешит идти на клирос.
- Лееена, – кричу шёпотом в её строну и даю строгий знак рукой, чтобы она уже пришла наконец на клирос. Бас смеется. Девушка как всегда непринужденно, без единой капли вины в глазах появляется на клиросе. Ну разве на неё можно сердиться? Петь, ясное дело, у нас возможности уже нет, поэтому просто показываю ноты по принципу «знаешь, не знаешь», потом тихо напеваю. В глазах не вижу ни «да» ни «нет». Сопранка лезет в рюкзак за наушниками. «Что? Что она собирается делать? – недоумеваю я. – Неужели слушать произведение в телефоне? Именно».
- Мы поём через минуту, – спешу сообщить я.
- Да?, – удивляется она, откладывая телефон и наушники.
- Ладно, споём обиходное по тексту, – уже во время великой ектении сообщаю я.
- Ой, это как? Давай лучше то по нотам, – испуганно говорит певчая.
Не стоит удивляться. Просто девушке очень редко приходилось петь вечерние службы и особенно праздничные. Конечно же, нот обиходного «Блажен муж» у меня с собой не оказалось, искать их в храме уже просто не было возможности. Я снова достаю "Почаевское". Рискую. А что делать? Господи, помоги! Там ведь всё в терцию, она не растеряется, подхватит.
Подхватила, вот только «Аллилуия» на припеве немного «плакала». В общем, отстрадали мы этот «Блажен муж» с Божией помощью.
Стихиры на «Господи воззвах» принесли ещё больше стресса. После некоторых колебаний служители к стихирам Богородицы всё же решили присовокупить и стихиры мученикам. Дьякон как обычно был обеспокоен, чтобы всё было спето по каждению, ни секундой позже (а вот про раньше никто не говорил). Поём себе спокойно стихиры Богородицы, смотрю на то, как продвигается каждение, понимаю, что ещё одну можно Богородице спеть, а потом уже мученикам. И только собиралась я открыть нужную страницу Минеи со стихирой мученикам, как слышу от прошедшего мимо в алтарь дьякона: «Слава».
«Ну «Слава» так «Слава», – думаю я, и мы поём «Слава и ныне». Стою себе смотрю на солею и даже совсем не подозреваю, что там ведь сейчас должны были оказаться служители. Их там нет. А мы уже всё спели, и мне так спокойно.
- «И ныне» – подсказывает мне бас.
- Какое «И ныне»? Там нет никакого «И ныне» – шепчу я, – мы всё спели.
Что делать. Поём «И ныне» и ещё раз повторяем Богородичен.
«А ведь как раз времени хватило бы, чтобы спеть стихиру мученикам. Ну вот, Ира, когда ты уже перестанешь слушаться всех, а просто делать свое дело, как нужно?». Но для этого, видимо, у меня ещё совсем мало опыта. Откуда было дьякону знать, что нет стихиры на «Слава».
Далее все проходило ровно до тех пор, пока я не обнаружила, что не взяла с собой ноты «От юности моея». В крайнем случае принимаю решение петь по тексту. Вроде, в этот раз в глазах сопрано испуга не видно. Но всё же принимаю попытку во время чтения шестопсалмия поискать местные ноты. Где-то должна лежать такая черненькая потрепанная книжечка. Я точно видела её сегодня на клиросе правого придела, когда забирала оттуда необходимые для службы книги. Отважный бас поступает по-мужски и проявляет инициативу самому туда сходить. Возвращает ни с чем. Нет, я точно её там видела. Иду сама на клирос правого придела, смущая тихо молящихся во время шестопсалмия. «Господи, прости».
«Вот она! – радуюсь, находя книгу, – всё же память пока ещё не отшибло». На всякий случай открываю «От юности моея» и с удивлением обнаруживаю, что там совсем иной распев, совершенно неподходящий для нашего сегодняшнего трио. «Вот это подстава! Ведь книжечка точно была черная» – думаю я, возвращаясь на центральный клирос». Вот регент дотошный. Нет бы сразу поверить басу, нет, пошла сама проверять. Но бас не сдаётся и предпринимает новую попытку поиска книги. И он находит её родимую, черненькую! Эх, чтобы я без него делала? Ну что делала? Пели бы по тексту!
Это были ещё не все «атаки» службы. А что, разве вы не замечали, что Богородичные службы никогда не проходят чисто и гладко? Не дремлет враг рода человеческого особенно в такие дни.
Перед пением полиелея случайно так слышу комментарий баса (уже не помню даже к чему сказанный) о чтении избранного псалма.
«Избранный псалом, – всплывает у меня в голове. – Я же его не подготовила. Где Ирмологий? – я судорожно ищу взглядом бордовенькую книжечку, которая должна быть Ирмологием. Нигде не вижу. – Псалтирь? – я в спешке перебираю все попадающие на глаза книги, потенциально могущие быть Псалтирью. Нет, не она. – Где ещё можно взять избранные псалмы? – начинаю нервно думать я. Ещё раз оглядываю кучу разных бордовых книг, лежащих на подоконнике. – Ну что же их столько много? И все как на зло одинаковые! Где же Ирмологий? Бежать на левый и правый приделы уже совсем нет времени. – Но вот он наконец попадается мне на глаза! Слава Богу!
На всякий случай на будущее – если всё же Ирмологий так бы и не нашелся, можно было бы прочитать стихи из Октоиха или, как ещё говорят, всё, что угодно, главное уверенно. Сам поверишь, что это избранный псалом – все поверят!
Дальше служба проходила без особых моментов, о которых можно было бы повествовать. Вот только петь одновременно быстро и молитвенно, о чём нас попросили ближе к концу утрени, я пока не научилась.
Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже несть спасения (Пс. 147). 

Читать далее:
Искушения на клиросе

Записки начинающей регентши. Часть 2 - Регентские "гастроли"

Регентские «гастроли»


  Очередные «гастроли». Почему-то в глубине души мне совсем не хотелось соглашаться на замену регента в этом храме. Но с другой стороны жажда, неутолимая жажда всё большего и большего регентского опыта заставляла действовать иначе.
О точной необходимости проведения службы мне стало известно только накануне вечером. «Надо ехать» – пришёл текст смс-сообщения от певчей, через которую со мной предпочитала общаться местная регент. Почему не напрямую? Не люблю я такой «испорченный телефон». Впрочем, я её знала: примерно год назад всего лишь раз мне пришлось петь под её руку в одном храме. Но она вряд ли смогла бы вспомнить случайную певчую и уж тем более не подозревала, что именно эта певчая будет заменять её на регентском месте. Мне всё же пришлось сделать ей вечерний звонок, поскольку возникли определенные вопросы по части службы. И это хорошо, ведь она поведала мне о некоторых храмовых традициях и почему-то настаивала на быстром проведении службы. «Ира, когда, ты уже научишься в такие моменты включать и собственные мозги, – думала я, когда это самое быстрое проведение привело к тому, что «Во Царствии» было нами спето ранее, чем священник вышел на солею». Во время пения «Херувимской» надо заметить он тоже совсем не спешил.
Ещё ранее произошел конфуз. Поскольку обещанного чтеца и алтарника в одном лице как-то не оказалось, батюшка попросил почитать часы. Ну часы хорошо, а вот про Апостола как-то не упомянули. «И духови твоему» я, конечно, ответила, но на момент чтения Апостола пришлось пожать плечами. А что ещё оставалось делать, если ни слова об этом не было сказано, также как и самой книги поблизости я не обнаружила, чтобы, допустим, хотя бы сыграть в игру «откройся нужная страничка». Я стояла в недоумении, с вопросом в голове, а что же в таком случае делать. Но, видимо, у священника уже был такой опыт, и он просто дал возглас к Евангелию.
Всю службу я ощущала себя очень неуверенно, руки плохо слушались, тон с трудом хотел звучать. Казалось, всё плохо. Акустики в храме никакой. С местным басом чаще не сливаемся, сопрано «сидит на горле». В перерыве перед причастием познакомились наконец с басом и поняли, что мы уже как-то пели вместе. Почему-то от этого сразу стало легче. В нашу сторону направляется священник. «Сейчас что-то будет, – думаю я, хотя прекрасно понимаю, что ничего такого страшного, за что можно получить нагоняй, на службе не произошло. – Интересно, он всегда такой серьезный, – размышляю я, когда он ушёл, сообщив всего-то навсего некоторые особенности окончания службы». Впрочем, его понять можно. Для священника новый регент, наверняка, тоже стресс. С ним мне тоже уже приходилось встречаться, но он точно не мог меня помнить.
Это мне ещё повезло, что служил в этот день не отец С., с которым пришлось проводить воскресную литургию в минувшие выходные тоже в рамках «гастролей» совсем в другом храме. Я, конечно, была наслышана о «немузыкальных» священниках и приходилось проводить с такими службы, но с отцом С.  – это было что-то особенное. В то время, как он сам по себе очень красиво и мелодично  и достаточно высоко возглашал, сойтись с ним в какой-то единой музыкальной гармонии не получалось всю службу. Мы «пели» – каждый о своём. Это просто – мука регента, теперь ощутила я на собственной шкуре.
Впрочем, не стоит думать, что службы были неудачными. Это не так. Просто с регентского места часто всё кажется намного хуже, чем есть на самом деле. И не будем забывать про руку Господа, которая всегда поддерживает, укрепляет и помогает.