Великопостная служба
На третьей
седмице Великого поста, в день памяти преподобного Алексия, человека Божиего,
открылся второй десяток моих регентских служб. Я стала первой, кто осмелился
попробовать провести великопостную службу, состоящую из великого повечерия и
утрени с библейскими песнями, которые обычно вызывают ужас у певчих и регентов
(потому что поются раз в год, а память слабенькая у нас, вот и выходит каждый
год всё как с чистого листа). На самом деле, если разобраться, не так всё
сложно, вот только уже в процессе службы мозг почему-то начинает тормозить не
смотря на наличие перед тобой заранее приготовленной шпаргалки. Смотрю на неё и
понимаю, что «смотрю в книгу, вижу ..».
В первый
вторник, после «каникул» на первой седмице по причине чтения Великого
покаянного канона, нас на клиросе собралось на удивление много, так что на
партии первого и второго голосов было по два, три человека.
- Кто проводит
сегодня службу? – как обычно спросила Н.С.
- Вы, – дружно ответили
мы преподавателю с некоторым ужасом просматривая и изучая последование великого
повечерия, которое в приходских храмах служится исключительно в Великий пост и
поэтому является предметом мало изученным либо просто забытым. Я вообще была на
такой службе впервые, понять бы ещё из чего она состоит. Поэтому даже вечно
смелая я не решилась на проведение службы. Утреню (если не петь библейских
песен) я бы осилила наверное, ведь такой опыт у меня уже был на сырной седмице,
но великое повечерие вызывало у меня некоторые вопросы. Преподаватель понимала
наше замешательство и со своей стороны тоже не стала никого ставить на роль
регента и показала нам в этот день мастер-класс.
В следующий
вторник службу проводила я. Пели мы всего лишь втроём. Служил (ах, я уже не
удивляюсь) снова отец А. Так вышло, что чаще всего мои службы попадали на дни
его служения. Наверное, так случается для смирения, поскольку я предпочитаю
небыстрый темп, и мне было бы удобнее проводить с другим священником. Но
приходится подстраиваться под темп батюшки. Из-за этого, правда, я всегда очень
суетлива на службах с ним, поскольку зная, что он любит быстрый темп, спешу с
задаванием тона и «гоню» стихиры.
На одном из
последних занятий был немного рассмотрен вопрос родственных тональностей. По
этой причине я решила, что пора бы уже и на таких службах взять в руки камертон
и вести всю службу по нему, составила дома тональный план в процессе подготовки
к службе. Видимо, залез в мою душу червяк по имени «я уже могу» или допустила
некий помысел, что могу сама теперь справиться с помощью камертона, что
скрывать, были тщеславные мыслишки. Господь смирил меня. Начав великое
повечерие, как планировала, в фа-мажоре, перейдя затем в параллельный ре-минор
(захотелось мне спеть «Пресвятая Богородица Владычице, моли о нас грешных» и
прочие прошения именно в минорном варианте, потому что он более умилительный на
мой взгляд), допускались с моей стороны ошибки в задавании тона, что даже один
раз я сама запела первым голосом, вместо второго. Когда стало ясно, что
священник под камертоновую тональность подстраиваться не будет, я поняла, что
эта штука в данном случае мне и певчим только мешает. К концу повечерия я
решила оставить его лежать спокойно на аналое и руководствоваться, как обычно,
тоном священника и внутренними ощущениями. Господь ведь дал человеку дар
гармонии и Он помогает эту гармонию ощутить и дать нужный тон. Резюмируя: я
понадеялась на себя и на инструмент, а не на Бога, вот мне Господь и показал,
какая я самостоятельная.
Служба давалась
не легко. Великий пост одним словом. Продолжался период моего свободного
плавания, казалось, что Господь оставил. Но умом я понимала, что это не так.
Мне виделось, что всё совсем плохо, я бы поставила себе двойку за службу. Но
преподаватель снова была другого мнения.
Это был период,
когда надо было выстоять и не бросить дело, проверка на вшивость, если хотите.
Господи, помоги!
Keine Kommentare:
Kommentar veröffentlichen