О молитвенном пении на клиросе

О молитвенном пении на клиросе 

В ответ на статью Дмитрия Сиверса «О молитвенном пении на клиросе» захотелось написать (Дима, прости).

Не могу согласиться полностью с критериями автора о молитвенном пении.

Совершенно согласна, что нельзя молитвенное от не молитвенного распределять по принципу «обиход» или «авторское». Но мне показалось (надеюсь, что это правда только показалось), что статья была исключительно в защиту авторского, и немного умалила обиход (если это не так, Дима, прости ещё раз).

Теперь давайте просто вдумаемся в понятие «молитвенное пение». Ключевое слово – «молитва». Что такое молитва? Молитва – это такое состояние души, когда она с общается с Богом. Разве может песнопение само по себе нести в себе такую функцию? Оно не может общаться с Богом, само песнопение не может посему пребывать либо не пребывать в молитве, соответственно подходить под понятие «молитвенность» или «не молитвенность». Разве здесь можно поставить какие-то критерии в отношении просто произведений? Именно в части «молитвенности». Думаю, что нет.

Кому доступна молитва, этот великий дар общения с Богом? Человеку, соответственно певчим. Поэтому молитвенность произведения может определяться только лишь исполнением произведения, наличия в нём молитвы. Тогда произведение будет звучать молитвенно (не само оно молитвенное, оно звучит молитвенно), когда исполнители его молятся. И тут уже во многом становится не важно, обиходная это Херувимская, подобны или произведения Архангельского, Веделя и т.п. Чистотой аккордов молитвенность тоже никак нельзя определить. Можно очень чисто петь, но при этом сухо, как инструмент просто выдавать верные ноты. Где же тут молитвенность? Это будет просто красивая передача звуков, но не молитвенность. А если певчие стараются, но не могут спеть идеально чисто, но при этом после службы люди подходят и хвалят. Что это? Они молились. Им сами Ангелы помогали.    

Почему я слышу подобны, к примеру, в одном из монастырей Москвы и умиляюсь и аж до мурашек и стоишь, как свечка и молитва певчих способствует ещё более моей собственной молитве? И отчего же те же самые подобны не трогают мою душу в ином месте, хотя, казалось бы, всё чисто исполнено? 

Так же почему душа моя, которая пребывает в молитве на службе, вдруг чувствует, что её словно камнем сейчас ударили, а внутри всё вздрагивает оттого, что донесся истошный соло-визг сопрано и уже не то что молиться не получается, а хочется бежать из храма, потому что он превратился в этот момент в оперу, только аплодисментов не хватает? А спели, между прочим, всё очень чисто. И то же самое произведение не мешает никак молиться, когда сопрано просто нежно и небесно поёт свою партию, не выставляя на показ свои вокальные способности.

То есть «молитвенность» – это субъективный, но никак не объективный фактор.

Дмитрий писал про некие правила. Думаю, эти правила скорее определяют «церковность» произведения, а не «молитвенность», т.е. что допустимо, а что не допустимо петь в храме. Вопрос очень непростой и дискуссионный. Его не буду затрагивать, ниже привожу ссылку, по которой можно почитать и на тему «церковности» произведений. Однако, молитвенность исполнения во многом может являться критерием церковности произведения.

Неужели мы с вами умнее святых отцов Церкви, которые ещё в ранние христианские времена (V-VIII вв.), когда церковь начала постепенно формироваться уже более открыто (прекратились гонения, строились здания храмов), и когда стали выделяться поющие группы к храме (клирос, пение перестало быть всенародным), начали заботиться об отделении церковного пения от светского? Отцы были озабочены тем, что церковное пение начинало носить мирской характер, звучать как светское пение. И именно это, кстати, в том числе стало причиной возникновения осмогласия, т.е. особых церковных мелодий. И эта проблема существует до сих пор, а началась уже тогда.

Неужели дураки и те, которые пытались в царское время в России отгородить Церковь от театральности в пении? Потому что был жуткий наплыв «итальянщины», внедрение западных традиций в русское церковное пение. Должны быть в любом случае в церковном пении свои рамки допустимого, а не абсолютная свобода творчества. Ведь прислушивался к этим рамкам и тот же Бортнянский и прочие композиторы, а если бы рамок не было, то так и писал бы дальше в западноевропейском стиле.

Это немного о церковности произведений. Мне кажется, не стоит путать церковность с молитвенностью, хотя понятия, возможно, немного пересекаются.

Молитвенность или не молитвенность зависит, в первую очередь, от нас с вами, дорогие певчие и регенты.

Я не являюсь авторитетом в глазах читателей, но всё, что здесь написала, – это в большей степени основано на высказываниях уважаемых людей.

Предлагаю почитать очень замечательное Обсуждение доклада о. Димитрия Арзуманова «Музыкальные стили и богослужебное пение», в котором участвовали Е. Кустовский, свящ. Д. Арзуманов, О. Мартынов и другие:

http://kliros.org/content/view/83/8/

Там на данную тему и не только много чего полезного сказано авторитетными людьми.