Белые и пушистые, просто улыбаемся и машем
Моя
седьмая регентская служба случилась на день памяти священномученика Харалампия.
Я снова усмотрела в этом некую связность. Перед иконой именно этого святого я
около года молилась в храме Архангела Михаила.
Служба,
на которой мы пели на подобны «Небесных чинов» и «Егда от древа» стала словно
толчком для последующего пения стихир на подобны, как и должно быть по Уставу.
Сокурсница проводила одну из служб и тоже решила петь на подобен «Доме
Евфрафов». Изначально эту службу должна была проводить по плану я. Но в день
службы выяснилось, что будет проводить сокурсница. Я про себя напоминать не
стала, поскольку знала о договоренности, что она может проводить любую службу,
как только будет готова. Мне самой давно было интересно попеть под руки одной
из сокурсниц. Поскольку я к службе хорошо подготовилась, я никак не могла
отключить в себе регента и, казалось, готова была подхватить и продолжить в
любой момент.
После
вышло так, что мне дали службу на грядущий понедельник. Просмотрев в тот же
вечер стихиры, мой взгляд, как обычно, упал на то, что они поются на мои
любимые подобны, в этот раз на «Все отложше». Подобен не так прост, как, к
примеру, «Небесных чинов», но я его хорошо знала и спросила у Н.С. позволения
петь на него на службе. Она задумалась над тем, кто будет петь на службе, и
дала добро.
За
два дня до службы Н.С. написала, что её не будет, и уточнила, проведу ли
самостоятельно. Я подтвердила. И это был мой первый раз «без тыла»
преподавателя. Дома я готовила стихиры, как на подобен, так и на обычный глас
6-й. Я решила смотреть по ситуации.
В
храме выяснилось, что петь мы будем вдвоём. От подобна пришлось отказаться,
поскольку поющая со мной девушка немного подзабыла напев.
Когда
чтец читал 9-й час, на клирос зашла незнакомая мне женщина. Она сразу проявила
странную активность, и её поведение меня насторожило. Женщина немного потеснила
нас в стороны и встала прямо по центру аналоя.
-
Это какая сейчас тональность? – слышу я
вопрос.
«Интересно,
– думаю я, – вопрос явно не для простого певчего». Поскольку мы ничего ей не
ответили, она откуда-то взяла камертон и стала определять тональность. «Ира,
готовься, – говорю я в себе, – что-то сегодня будет интересное».
Как
«белый и пушистый» регент, какими нас учит быть преподаватель по дирижированию,
я решила проявить любезность и первой с ней познакомиться. Чтобы не оказаться
некорректной, дальше узнавания имени друг друга знакомство не зашло. Я лишь
спросила чисто по делу о том, каким голосом она поёт. Женщина готова была петь
первым или вторым. Я попросила петь вторым, поскольку, всегда лучше два альта,
чем два сопрано.
Затем
последовали вопросы по поводу того, что мы будем петь. Я указала на стихиры
5-го гласа в открытом Октоихе. Она спросила, как поется 5-й глас, я напела и
заодно дала имеющееся у меня с собой пособие по осмогласию. «Странно, про
тональность спрашивает, камертоном владеет, а гласы не помнит, – недоумевала я».
Началась
служба. Пела женщина не очень чисто и произносила слова не одновременно с нами.
Но что с этим делать я не знала. Просить её молчать я не могла, я не знала, кто
она, да и даже если бы знала, это не выход, этим и обидеть можно. Да и вообще я
тут сама на птичьих правах, и делать кому-то замечания я не умею. Лишь на утрени,
когда пели ирмосы, где я сама вначале немного запуталась, а она стала пытаться
петь тенором, я попросила её петь в унисон с кем-нибудь из нас. Она
отреагировала не сразу, упорно продолжая попытки подстроить гармоническую
партию.
Несмотря
на такую ситуацию, я чувствовала себя на этой службе очень спокойно и уверено.
Словно даже присутствие неизвестной певчей заставило меня быть более
сосредоточенной, смелой и в то же время спокойной. Я смотрела на икону
Спасителя, изображенную на иконостасе, и улыбалась Ему. А Он словно улыбался в
ответ. Было так хорошо и спокойно на душе. В глазах Господа любой человек он
всегда важнее всего, даже может быть и церковного устава, правильно спетых
стихир и идеально проведенной службы. Если соблюдение устава или успех службы
дались за счет недоброго отношения к ближнему, это всё бесценно в глазах
Господа. Я так думаю. И такой пример показывали иные опытные регенты. Впрочем,
Сам Господь показывает пример в Евангелии, когда упрекает фарисеев за
формальное следование закону, не имея любви к человеку. Также святые отцы
пишут: пусть пострадает дело, но отношения с ближним сохранятся.
На
этой службе передо мной открылись иные трудности, которые могут ожидать
регента. И окончательное решение я пока для себя не нашла… Всегда нужно действовать
по ситуации. Одно лишь знаю, не в ущерб тому, ради кого был распят Христос.
Keine Kommentare:
Kommentar veröffentlichen